Зажмурившись, стараюсь хотя бы не смотреть на происходящее. Я точно никогда этого не делала. Совершенно незнакомый вкус мужского члена. Терпкий, солоноватый, обволакивающий все рецепторы.
Руслан грубо держит меня за затылок, продолжая давить головкой прямо в горло. Глаза слезятся.
Дышать носом… Я дышу. Пытаюсь. При каждом вдохе к вкусу добавляется запах чужого тела с добавлением горьких цитрусовых ноток. Меня тошнит. Очень сильно. Голова кружится. Хочется кричать, сопротивляться, кусаться, впиться в него ногтями, но у меня просто нет на это сил. Из тех трёх суток, что я помню, последние оказались невыносимо тяжёлыми. Эпическое завершение сейчас у меня во рту.
Он дёргает бёдрами назад, освобождая мой рот. Кашляю и дышу. Очень хочется пить, а потом забиться в самый дальний угол и спокойно подумать. Должно быть решение. Обязано быть!
– Отдышалась? – его глубокий, хриплый от возбуждения голос вызывает дрожь. Сейчас всё повторится.
Набираю в лёгкие побольше воздуха. Член Руслана вновь заполняет мой рот. Он двигается, пульсирует, трётся рельефом о язык. Погружается слишком глубоко. Срабатывает рвотный рефлекс.
– Носом дыши, я сказал! И поработай язычком. Он же у тебя такой острый. Ну! – требовательно дёргает меня за волосы.
– Ммм, – от боли в затылке из глаз всё же брызнули слёзы.
Руслан размазывает их по моей щеке свободной рукой.
– Открой глаза. Посмотри на меня.
Не могу. Эта функция сломалась. Я целиком сосредоточилась на дыхании. Если сейчас сделаю что-то ещё, собьюсь и меня тогда точно вывернет. Жмурюсь сильнее, стараясь иногда сглатывать вязкую слюну со вкусом Руслана. Он двигается быстрее. Слышу, как меняется его дыхание. Прямо у меня на языке, под горячей кожей его члена бьётся что-то выпуклое. Наверное, вена. Дергаю языком в глотательном рефлексе. Руслан хрипло выдыхает. Его пальцы сильнее путаются в моих волосах.
– Какая же ты упрямая, – хмыкает он, снова вдавливаясь в меня по самое горло.
Его член вздрагивает. Мой рот наполняется его густым, вязким семенем. Слишком глубоко. Мне приходится глотать его, чтобы не захлебнуться. Не плакать не получается. Я стараюсь.
Руслан вынимает из меня свой орган. Наклоняется к лицу, проводит пальцами по воспаленным, пересохшим губам.
– А если бы посмотрела на меня, как я просил, твой первый минет закончился бы спермой на груди или шее. Сама напросилась. Но так даже интереснее.
Приоткрываю глаза. Комната кружится. Единственной константой становятся его проклятые ледяные глаза. Цепляюсь за его взгляд, чтобы не упасть.
– Очень красивая девочка, – улыбается он. – Я научу тебя доставлять мне удовольствие. Не будешь капризничать – тебе понравится. Выбери себе любую комнату на этом этаже. Можешь занять весь. Здесь никто не живёт. Я сейчас пришлю домработницу, она поможет тебе устроиться. Остальное обсудим за завтраком. Сладких снов, – он вновь наклоняется, целует меня в лоб.
Вдыхаю запах его одеколона. Во рту всё ещё стоит вкус спермы. Моему организму не нравится этот коктейль. Я не успеваю зажать рот ладонью. Падаю на четвереньки прямо в ноги Руслану. Меня выворачивает на его наверняка дорогие туфли.
– Чёрт! – брезгливо. А я ничего не могу с этим сделать. Держалась, сколько могла.
Становится легче. Поднимаю голову. Его уже нет. Хорошо. Надеюсь, до утра он больше не вернётся. А может, после случившегося его вообще от меня отвернёт, и я получу свободу.
Кое-как поднявшись, добираюсь до большой кровати, как и всё здесь затянутой в толстый целлофан. Сажусь на край, смотрю себе под ноги. Голова кружиться почти перестала. Напрягаю память, но там пока всё те же три дня и имя – Люси. А ещё я знаю, что здоровая девственница. Спасибо аукциону.
Паршивый арсенал. Эта информация ничего мне не даёт, кроме осознания, что девственности я лишусь уже скоро и тогда у меня останется только имя. И что мне с ним делать?
– Кошмар!
Вздрагиваю и резко поворачиваюсь на возмущённый женский голос. Незнакомка в чёрном шерстяном платье до колена, со строгим профилем и низким тугим пучком на голове указывает женщине помягче и поскромнее туда, где меня стошнило.
– Отмой так, чтобы ни единого следа не осталось.
Сама же кидает на ближайший стул стопку белья и наконец замечает меня. Пристально рассматривает с ног до головы.
– Худая, немощная. Глаза да сиськи. И те не самые выдающиеся. Что он в тебе нашёл?
– Не знаю, – почему-то улыбаюсь я. Наверное, это нервы.
Женщина подозрительно на меня смотрит.
– Уйди отсюда. Кровать тебе застелю. Вера сейчас домоет, принесёт тебе поесть. Посуду оставь на столике и ложись спать. Не шастай. Утром я за тобой приду, подниму и провожу на завтрак. Руслан Аркадьевич распорядился. Меня зовут Инесса Константиновна. Я управляю этим особняком, начиная от персонала и заканчивая внутренним финансовым учётом. Мне велено за тобой присматривать в отсутствии хозяина. Вопросы?
– Где мне можно умыться?
– На этаже есть ванная и туалет. Также в некоторых спальнях есть персональные душевые. В этой нет. Завтра сможешь выбрать себе другую комнату, удобнее. А пока на, – поковырявшись в стопке белья, вытягивает оттуда большое белое полотенце. – Идём за мной.
Разворачивается. С идеально прямой спиной выходит из комнаты в коридор. Я спешу за ней в самый его конец. Она толкает одну из дверей, шарит рукой по стене, включая свет.
– Разберёшься, как тут всё работает?
– Думаю, да. Спасибо.
– Не заблудись, когда обратно пойдёшь.
Она выходит, плотно прикрыв за собой дверь. Не вглядываясь в интерьер, лишь мажу взглядом по матовому стеклу просторной душевой кабины, или это ванна такая, не знаю. В любом случае от одной мысли, что мне надо раздеться, внутри опять всё леденеет. Решаю, что я вполне чистая. Мне бы только умыться и прополоскать рот от ужасного привкуса недавнего принудительного минета.
На белой полочке над раковиной нахожу запечатанную зубную щётку и абсолютно новую пасту. Быстро всё распаковываю и долго чищу зубы, язык и даже нёбо, избавляясь от вкуса Руслана. Полощу рот, делаю несколько глотков воды и, промокнув лицо мягким полотенцем, решаю вернуться в комнату.
Весь целлофан с мебели успели снять и вынести в коридор. В спальне пахнет свежестью и чем-то пряным. Кровать застелена свежим бельём. Тяжёлые, плотные шторы раздвинуты в стороны и закреплены тонкими полосками ткани на пару тонов темнее. За окном глубокая ночь. Подхожу, вглядываюсь в чёрные стволы деревьев и снег.
– Мы в лесу? – спрашиваю у Инессы Константиновны. Добрая Вера куда-то ушла.
– Можно сказать и так. Одна ночью во двор не выходи. Охрана выпускает из вольера собак. Четыре агрессивных ротвейлера. Тебе и одного хватит, – хмыкает она.
Вера возвращается с подносом, заполненным разнообразной едой. Ставит его на тумбочку и тихо уходит.
– Ешь и ложись спать, – строго напоминает Инесса Константиновна. – Руслан встает рано. Так что и тебе долго разлёживаться никто не даст.
От одного вида еды меня мутит. Хозяин этого места сильно постарался. Накормил от души!
Передёрнув плечами, закрываю за Инессой дверь, нахожу выключатель, щёлкаю, и комната погружается в темноту. Забираюсь на кровать. Укрываюсь по самый нос лёгким, но тёплым одеялом в хрустящем пододеяльнике. Закрываю глаза, в пустоту загадывая желание: проснуться завтра и обнаружить себя в какой-нибудь нормальной жизни, подальше от странного дома в лесу, от всех его обитателей и, главное, как можно дальше от его хозяина.